В 1920-х годах американский архитектор Луис Салливан вспоминая об истории возникновения «чикагской школы» отмечал, что появление первых небоскребов стало возможным по трем причинам: резко увеличивающейся стоимостью земли, появлению стального каркаса и изобретению пассажирского лифта. Последние две составляющие этой триады у нас уже были - лифт, как средство вертикальной коммуникации и элементы стального каркаса с некоторыми ограничениями применялись в жилом строительстве в Новосибирске начиная с 1930-х годов. Дореволюционная планировочная сетка улиц Закаменской части Новониколаевска с размером квартала 106 на 212 м и площадью около 2,2 га была сродни чикагской сетке улиц, которая оказалась вполне пригодной (если не оптимальной) для высотного строительства. Поэтому надо было дождаться резкого роста цен на землю, некоторого расширения нормативной базы в строительстве и ждать неизбежного появления в Новосибирске первых по-настоящему высотных жилых башен с отметками последнего жилого этажа не 75 метров от уровня земли, а почти 100 метров.

Когда смотришь на панораму правобережной части Новосибирска находясь в районе ул.Горской заметно, что высотные акценты силуэта застройки смещаются вправо, в сторону Октябрьского района, туда где более высокие отметки рельефа. Появление в этой Skyline Новосибирска двух стометровых башен подчеркнет эту динамику. Можно считать вполне вероятным появление в этой части города зданий высотой до 150 метров.

В начале проектирования высотного жилого комплекса по ул.Московской представлялось, что основные трудности будут технического плана: конструктивные решения железобетонного каркаса с заложением новых параметров расчета на прогрессирующее обрушение, особые нормативные требования по расчетам вентиляционных систем и пожарной безопасности и т. д. Но оказалось, что основные трудности авторы проекта испытали при определении и выборе художественных решений, внешнего эстетического образа здания. Изначально на самых ранних стадиях проектирования было решено, что башни будут одинаковой высоты, силуэта, одного цветового решения и объединять их будет периметральная колоннада-галерея двойной высоты. Но дальше предстояло сделать нелегкий выбор: найти разумное, поддающееся логике архитектурно-художественное решение фасадов, при этом сделать их запоминающимися, несущими в себе “чикагскую тему” (маркетинговое название объекта уже было определено) и одновременно быть понятным и привлекательным для рядового обывателя, не знакомого с архитектурой американского мегаполиса, но имеющего представление о парадном “сталинском ампире” и его выгодных преимуществах перед модернистским жилым домостроением.

По нашему мнению, история архитектуры Чикаго в 20 веке прошла три этапа в плане архитектурно-художественного (стилевого) оформления: ранний период (конец 19 - начало 20 веков), этап формирования “чикагской школы” Луиса Салливана с его стремительным переходом от чрезмерного декорирования к гладким, “конструктивным” поверхностям и широким, как их тогда называли “чикагским окнам”, затем последовал период американского Арт-деко (1920-е - 1930-е годы) и, наконец, послевоенный период, начавшийся в 1950-е годы и связанный с творчеством Миса ван дер Роэ. Именно тогда для высотных зданий сформировался предельно лаконичный, стерильно чистый стиль “стекла и стали”, который при всем своем минимализме умел выглядеть дорого (и быть дорогим) и который стал стилем американского истеблишмента.

Имея такой стилевой чикагский бэкграунд было не просто соединить эти стилевые направления и получить красивую и привлекательную картинку в рамках фасадных прямоугольников. Понимая и принимая неизбежность компромиссного решения, мы не стали зацикливаться на негативных оттенках термина “эклектика” и попытались в фасадных решениях отразить сформулированную периодизацию чикагской архитектуры 20 века и имплантировать полученный продукт в городскую ткань “Сибчикаго”. Прямоугольник фасада разбит на две вертикальные полосы. Более узкая, краснокирпичная, чуть отступает от широкой светлой плоскости и завершается на высоте 100 метров широко выступающим рельефным карнизом, так как это делал еще в конце 19 века Луис Салливан. По контрасту с этим, широкая вертикально расчлененная плоскость с выступающими пилятрами из светлого кирпича завершается на отметках парапета разновысокими столбами-башенками, так как любили фиксировать высоту здания архитекторы Арт-деко.

Верхние шесть этажей, включая пентхаус и технический этаж, отделены от основной плоскости фасада широким карнизом и, кроме того, имеют небольшой “гофрированный” по периметру излом в плане. Такое решение придает бОльшую глубину фасадной пластики и делает верхнюю часть здания более заметной в силуэте окружающей застройки. По всему периметру и на всю высоту фасады членятся окнами увеличенного размера с минимальным присутствием переплетов, что отсылает нас к послевоенной архитектуре башен со стеклянными стенами. Более декорированы облицованные натуральным камнем двухэтажная галерея-колоннада и нижние этажи. Возможно это сгладило избыточную монументальность.

В целом, такое нечистое, “гибридное” решение, предусматривающее присутствие элементов “чикагских архитектур” разных периодов в одном здании, вдруг неожиданно порождает визуальные образы, связанные с архитектурой “сталинского ампира” и семи московских высоток. Эта коннотация (или смысловые оттенки) делает заголовок “Чикаго между Московской и Ленинградской в Новосибирске” не таким уж и парадоксальным.

Авторский коллектив:
ГАП Насыров Тимур Камильевич
ГИП Филиппов Валерий Николаевич
Архитекторы: Мария Сергеевна Зайцева, Валентина Сергеевна Купич
Конструкторы: ООО ПБ «Дойлит». Александр Гаврилович Илизаров, Алексей Аркадьевич Иванов